На памятных мероприятиях к 100-летию окончания Первой мировой войны в Париже не стали читать письма русских солдат. В ходе торжественной церемонии у Триумфальной арки в Париже восемь французских выпускников зачитывали свидетельства очевидцев перемирия. Среди фрагментов прозвучали цитаты из писем французского, британского, американского и немецкого военнослужащих, китайского рабочего и французской девушки.
В Кремле обратили внимание на сценарий памятных мероприятий в Париже, сообщает ТАСС.
— Действительно, история Первой мировой войны в контексте судьбы нашей страны — это очень сложная и полная противоречий история. Но на каких языках звучат воспоминания — это скорее решение организаторов, мы к этому решению относимся с уважением, — заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.
Мы, в свою очередь, решили освежить память и перепечатать материал районной газеты трехлетней давности. Это письма 1914-1917 годов, чудом сохранившихся на чердаке снесенного из-за ветхости старинного дома в селе Лебедянка. Фронтовые реликвии сильно пострадали от времени, от неблагоприятных условий. Но благодаря длительной кропотливой работе, без соответствующих технических средств, отдельные страницы и то, что осталось от других, удалось расшифровать, выявить основной смысл написанного.
Кто же автор фронтовых писем? Выяснить это помогла учительница-пенсионерка из той же Лебедянки А.Т. Малыхина. По ее словам, в доме, где обнаружили письма, жила семья Пересыпкинских. Ее глава Григорий был, вероятно, священником. В семье росли четверо детей: Владимир, Василий, Мария и Вера. Сестры получили образование, многие годы учительствовали в Лебедянке, были скрытны, необщительны, боязливы. Почти ни с кем из односельчан не общались, никогда не упоминали своих родителей (по всей видимости, репрессированных), ничего не рассказывали о судьбе братьев.
Судя по письмам, Владимир и Василий Пересыпкинские, офицеры-патриоты, честно исполняли свой долг защитников Отечества. В одном из писем Владимир упоминал Мазурские озера. Это группа озер в сложной заболоченной местности на северо-востоке Польши, где в 1914-1915 годах происходили кровопролитные бои между русскими и немецкими войсками. В гуще фронтовой жизни находился и Василий.
В письмах братьев прослеживается их отношение к войне и миру, к революционным событиям, к будущему устройству России.
Предлагаем эти свидетельства героического прошлого вашему вниманию.
«Прошу не плакать обо мне»
(Дата не указана. Вероятно, 1915 г.)
Дорогие мама и папа, Маша и Вера, здравствуйте! Поздравьте меня с производством в офицеры… Бросили жребий, кому куда ехать. Вакансий во внутренней России очень немного. В Петроград – 28, в Казань – то же самое, в Иркутск – 5, а остальные вакансии на Северо-западном и Юго-западном фронтах военных действий. Мне с моими товарищами (102 человека) достался жребий ехать на Северо-западный фронт, вероятно, к Мазурским озерам. Хорошо ли это – пока неизвестно… По получении бумаг мы тронемся в путь-дороженьку, по которой многие-многие тысячи воинов уже имели счастье прокатиться.
Перед производством я мечтал, что перед отправкой к месту служения нам дадут несколько свободных дней, примерно дней шесть, которыми я воспользовался бы для поездки домой, повидаться с вами. Но, видно, не судьба. Не дали столько дней, а в три дня я уже не успел бы возвратиться в Петроград.
Относительно вещей, не нужных мне, я уже сделал распоряжение отослать вам. Перед своим отъездом я напишу подробное письмо, когда именно поеду и какие вещи вам высылаю. Все время бегал по магазинам и не знаю, что именно взять с собой, что мне больше всего необходимо. Недавно снялся. Карточку вам вышлют из фотографии.
Затем до свидания. Крепко-крепко целую всех.
Владимир.
P.S. На северо-запад мне не сильно желательно ехать, лучше к австрийцам. Но делать нечего. Много нас туда едут, не я один. Прошу вас не плакать обо мне, а лучше пожелать всего хорошего. Со своей стороны я желаю много счастья.
«День и ночь наготове»
(19.3.1915г.)
Дорогие папа, мама, Маша и Вера, здравствуйте! Поздравляю вас с приближающимся праздником Светлова Христова Воскресения и желаю вам провести его как можно веселее. Где мне придется встречать Пасху – не знаю, так как довольно часто приходится совершать перемещения. В настоящее время стоим вблизи немцев. Слышим артиллерийскую и ружейную стрельбу. День и ночь наготове. Непосредственного участия в бою еще не приходилось принимать.
Погода стоит весенняя. Реки и озера давно открылись. Снега почти нет. На полях поют жаворонки. Правда, по ночам бывает холодно. Живем в самых разнообразных условиях. Когда по-хорошему и с некоторыми удобствами и с некоторым комфортом, а иногда без удобств…
Затем до свидания. Целую всех.
Владимир.
P.S. Жалованье свое из полка перевел на ваше имя. Пишите, получаете ли мое жалованье из Департамента земледелия в размере 25 р.?
А потом переслали ли вам мои наградные в размере 50 р.? С уведомлением поторопитесь.
Адрес: Действующая армия, 108. Саратовский полк.
«Немецкие солдаты недееспособны – голодают»
(6.6.1916г., г. Рославль Смоленской губернии, 304 пех. зап. полк).
Дорогие папа, мама, Маша и Вера, здравствуйте!
Нахожусь пока в Рославле, но скоро, кажется, уеду, так как у нас установлена строгая очередь отправки на фронт тех, кто не был на фронте. Уже многих отправили. Многие уедут вот-вот. Товарищи с фронта приезжают и говорят, что там в настоящее время очень хорошо. Конечно, сравнительно с прошлым летом. Хотя это не во всех полках, в некоторых полнейшая анархия. В запасных полках порядок установился. Пополнение идет. Наступления нет. Мне думается, и предположиться в скором времени нельзя, так как наша армия еще не готова. Противник учитывает это и на нашем фронте у него солдат совсем мало, но и те небоеспособные: голодные. Офицер с фронта говорит: вели, мол, пленных, проходили мимо кухни. Они кинулись к котлам прямо руками и обварили их. У нас тоже мало солдат. Ночью нельзя пройти по своим окопам, того и гляди в плен попадешь. Слишком редко друг от друга посты, через 100-150 метров. А один полк не захотел стоять на позиции. Ночью ушел самовольно…
Так вот ведется война… Мы забыли про все: про свободу, про Родину. Как будто нет ничего святого. Кончать и вести войну в настоящее время Россия не может. Что делать, никто не знает. Слишком дорога наша шкура. Остальным наплевать. Некоторые проповедуют сепаратный мир. Но ведь союзники могут скоро заключить его на зло России и за счет ее. Что тогда делать? Останется тогда расслабленная, нищая Россия? Нет, этого не может быть! Мира можно добиться только с оружием в руках. Тот, кто желает мира, должен с оружием в руках бодро шагать вперед и требовать его как должное, а не как нищий с протянутой рукой, зная, что нищим часто отказывают.
Интендантство прислало мне отказ в содержании, которого я требовал на основании Березнеговатского свидетельства. Тогда был закон, сейчас другой. В моем свидетельстве нужно добавить, что я состоял квартирохозяином, остальное все нужно. Так все это вы возьмите в Березнеговатской волости по моему образцу. Одного слова не хватает – и все прогорело. Присылайте как можно скорее. Иначе все пропадет…
Владимир.
«Без крови, без жертв взята наша власть»
(5.3.1917 г., Смоленск).
Здравствуйте, дорогие папа, мама, Маша и Вера!
Поздравляю вас с новым строем нашего правительства. Как отрадно бьется сердце при переживании столь замечательного момента. Я свидетель 1905-6-7 г. Был участником того и переживаю настоящую Революцию (Февральскую – Прим. В.В.). Сравниваю обе революции – какая огромная разница! 905 г. – Революция снизу, 17 г. – сверху. Сколько крови пролито, сколько положено жизней… А тут – без крови, без жертв – взята наша власть…
Видите, как легко Дума выставила правителей, любимых народом, пользующихся доверием страны. Они вложат всю свою любовь, знание и силу на спасение России, на величие ее. Но для этого нужна работа и всей России, но не дожидаться, когда для ней сделают. Нужно вникнуть в суть дела и с большим рвением приняться за работу. Не забывайте, что, победив внутреннего врага, надо победить внешнего. Не кричать без дела. К сожалению, у нас наоборот… Бросили свое дело – с красными флагами шествуют по улице…
Армия на стороне народа. – У нее задача большая – укрепить власть народа и дать ему победу над врагом – Германией. В противном случае все пойдет насмарку. Итак, за работу. Армия, исполняя свою задачу, требует поддержки народа – кормить, одевать, без этого она ничего не может сделать. Итак, задача народа – поддержать армию материально и морально. Как можете, объясните им (односельчанам – Прим. В.В.)…
К сожалению, многие понимают свободу иначе. Что хочу, то и делаю. Ах, как они ошибаются! Нужен порядок, согласованность, система. Все-таки нужно подчинение умному руководящему лицу, а не своеволие.
Еду в штаб Западного фронта по делам службы. Сколько непонимания свободы, сколько глупостей… особенно среди солдат, которые видят в офицерах врагов, а не товарищей. Конечно, это единицы и шарлатаны. Но толпа наэлектризована, малейшая искра такого шарлатана – и пойдут погромы. Досадно. Да, мы переживаем небывалые в истории всех народов дни. Несколько дней – и победа в руках народа… Престолонаследник по доброй воле отказался, не свергли. Надо помнить – верные слуги старого режима еще есть. Они всячески стараются возвратиться к прошлому… Возможна контрреволюция. Надо всеми силами предотвратить ее.
Простите, от волнения не могу связно писать. Теперь о себе. Живу очень хорошо: здоровье и самочувствие отличные. Не знаю, долго ли пробуду в штабе. Но постараюсь скорее кончить дело и вернуться… Настроение возвышенное. Полиция ничто – есть милиция… с белыми повязками и винтовками. Нет беспорядка. Вообще, все отлично… Солдаты воодушевлены. Теперь не страшны пулеметы и газы… Есть слухи, в Германии полнейшая анархия, Вильгельм убит (Вильгельм II – германский император. Свергнут ноябрьской революцией 1918 года в Германии. – Прим. В.В.)… Высшее военное начальство воспользуется моментом – и победа обеспечена.
Предостерегайте всех от погромов. Это только повредит. Призывайте всех к работе и помощи.
Прощайте. Целую.
Пресыпкинский.
«Масса шпионов, а бороться с ними нельзя»
(1 июня 1917 года).
Дорогие папа, мама, Маша и Вера, здравствуйте!
Живу по-прежнему. Всё так же и на том же месте. Здоровье хорошее, новостей никаких нет. Порядок среди солдат еще не наладился. Так что не знаешь, для чего мы собраны: тратить на нас 60 миллионов, а исчезают они бесследно. Солдат собрали как будто для веселья. Так что из молодых много убегают. Говорят, что дома хуже. Там работают, а здесь занятия. И они с гармошкой, с песнями по линии гулять, где работают девки. Так что железная дорога жалуется, мешают работать…
Приезжают товарищи с фронта – там тихо и спокойно. Местами полки буйные (ученики Ленина). Много беспорядка вносят дезертиры, которые прибывают каждый день сотнями. Эти люди малодушные. Устраивают демонстрации, ходят с плакатами: «Долой войну! Да здравствует мир!» Ничего не делают и делать не хотят, даже для себя. Так что посмотришь-посмотришь, и невольно рисуется печальная картина будущего России. Германия все-таки сумела расстроить Россию. Издаются даже под флагом большевиков германские газеты («Окопная правда»). Какая масса шпионов! А бороться с ними нельзя. Я недавно говорил с одним офицером-контрразведчиком. На многих, говорит, падает подозрение. Нужно арестовывать. Солдаты и рабочие не дают, говорят: «Это было при старом режиме, а сейчас по одному подозрению арестовывать нельзя. Улик налицо нет. Так что никакой контрразведки вести нельзя». И мы не хотим понять, откуда все это идет и кому на руку. Нам нравятся громкие фразы. Это-то нас и приведет к погибели.
Ах, как хорошо началась революция! И как плохо сейчас идет! У всех почти лучших отваливаются руки: при такой обстановке работать нельзя. Лучшие вожди уходят в отставку. Наконец, и Керенский увидит, что речи его остаются как вопль вопиющего в пустыне. Он отдал всего себя служению России. Как тяжело будет его разочарование! Многие думают, что мы не переживем этого. Когда же мы, наконец, придем к сознанию, что …
Аттестат на получение вами квартирных и на наем прислуги послан воинскому начальнику. Жизнь становится все труднее. Во многом нас ограничивают. Денщицкие отобрали. Жалованье уменьшают. Никаких былых привилегий нет. Мы, чтобы не возмущать слуг, не протестуем. Бог с ними… Мы служим…
Прощайте. Привет всем. Целую.
Василий.
«Настроение граждан отрезвляется»
(30.6.17 г., пятница).
Дорогие папа, мама, Маша и Вера, здравствуйте!
Здоровье мое хорошее, нахожусь пока в Рославле, но доживаю последние деньки… Получена телеграмма препроводить всех офицеров в другое место. Нас уже известили о направлении на фронт… Мы теперь на очереди… Я получил предписание отправиться в Воскресенье в 45 дивизию… Потому сегодня занимаюсь упаковкой вещей и завтра поеду на почту… Что есть, посылаю. Настроение граждан улучшается, отрезвляется. Начинают вдумываться в будущее России. Идет усиленная подготовка всех партий (к выборам в государственные органы власти. – Прим. В.В.)… Популярностью социал-революционеры обеспечивают себе победу… Их партия победит, как это было в Москве (на выборах в московскую городскую думу – Прим. В.В.). Большевики замолкли, так как их поняли и не стали слушать. На это много отрезвляющих моментов, в том числе удачное выступление на фронте… Большевики брали верх, когда у нас были неудачи… Сейчас уже есть на что опереться…
Действительно, русский человек, любящий свободу, понимает, что в борьбе только обретешь ты право свое. Смотрите, какие настроения на фронте! Сейчас приехали солдаты с фронта. Любо посмотреть на них… Здраво рассуждают… Но у наших, в тылу, проглядывает боязнь за свою шкуру. Поэтому-то они стали большевиками – не хотят ехать на фронт. А те, что приехали в полк, как живительная сила. Так что пристыдили наших.
Война должна скоро кончиться, так как не видно подготовки к зимней кампании ни в интендантстве, ни в штабах. Скорее бы! На очереди теперь Учредительное собрание… Да, это самый важный момент, так как это составит устав, которым будет жить, управляться и процветать наша обновленная свободная Россия. Поэтому мы должны быть готовы. Должны организоваться, особенно крестьяне, так как их большинство. Высказать свои нужды и соответственно с этим предъявить свои требования и как их провести в жизнь. Так как недостаточно требовать, нужен способ, как их удовлетворить. Мы – хозяева. Мы должны прислушиваться ко всем партиям и узнавать, кто действительно наш друг. Все будут стараться переманить решающий класс, чтобы проводить свою партийную линию. Нет, нужно найти такую, которая бы проводила бы наши идеи…
(Без подписи).
«Большевики развратили армию»
(15 июля 1917 г., 411 пех. Нерехинский полк, 8 рота).
Здравствуйте, дорогие папа, мама, Маша и Вера!
Здоровье мое хорошее. Ко всей обстановке привыкаю. Не могу так скоро привыкнуть. Так же к солдатам: так как отношения к ним в тылу и на фронте разное. Мне не нравилось тыловое отношение к солдату – какое-то заискивание. Здесь этого нет. Здесь солдат должен чувствовать власть начальника, так как начальнику приходится руководить солдатом. Да, сейчас нет, по совести говоря, солдата и гражданина. Потому что они не знают гражданского долга и не умеют выполнять его. Он может только требовать и то из-под угла, что для него лично хорошо, да и то в толпе. Но чтобы кто-нибудь открыто подошел и сказал, что ему нужно то и то. Нет! На это у них не хватает честного мужества. Да тут еще под рукой большевики советами развратили армию. Какие красивые, многообещающие лозунги большевиков, но вместе с тем ничего не значащие, а напротив, лишают того, чего мы так долго добивались, – свободы. И кто же эти люди оказались – немецкие агенты.
Куда же они нас завели? К более худшему, чем старое. Это еще раз доказывает, что мы хватаемся без разбору за все, что нам обещают, не разбирая, хорошо ли из этого выйдет и кому. Потом, кто предлагает: друг или враг? Да и наши ошибки. Но что они стоили? Погибли несколько сот тысяч самого сознательного элемента, потому что трусы и кому не дорога Родина и свобода, убежали, оставляя своих товарищей без поддержки. Сколько легло офицеров – и все цвет русской молодежи. Солдаты говорят, что офицерам можно воевать, они получают жалованье. Да как дешево они оценили нашу жизнь! Местами офицерские полки составляли целые цепи и задерживали противника, так как он тоже слаб. Не хочется читать даже, как наши полки под звуки гармоники отступали без напора со стороны противника… Но ничего, скоро наладится. Дисциплина возрождается. Уже есть смертная казнь изменникам и другие суровые меры. Солдаты втихомолку шумят: «У…у…Старый режим!..» А открыто – ничего. Досадно, когда товарищи согласны аж на все, а как до дела коснется – ничто. Здесь солдата называют «кобылки», потому что они только жрут, да… Сами солдаты так себя называют.
Сейчас мы ушли с позиций в резерв верст до 8. Потом пойдем, куда потребуется на поле. Вот что сделали большевики. Спасибо, удалось предупредить многое. Сейчас нужна только сильная власть, скоро она будет. Прощайте. Василий.
Привет всем. Климат ужасный. Известия и деньги, как свидимся.
«Если воевать, то дружнее»
1917 г.
(Начало письма утрачено.) Не знаю, как понимается и в деревне свобода. Но там ничто не заметно, ни на чем, мне думается, не отразилось. По газетам видно, что везут хлеб. Не знаю, что будет представлять из себя Россия. Всем дана автономия. Должно быть, останутся Лифляндия (официальное название Северной Латвии и Южной Эстонии. – Прим. В.В.) и другие княжества, Финляндия, Украина, Литва, Сибирь, Кавказ…
Я только одного желаю – или нужно прекратить войну или до конца воевать. Если воевать, то дружнее за работу! Каждый должен хоть часть своего труда вложить в это дело. Мы занимаемся только свободой, своими планами, но забываем, что от нашего безделья и веселья миллионы, сотни тысяч не увидят своей России и не воспользуются свободой. Мы обвинили Сухомлинова (В.А. Сухомлинов, генерал. В 1916 году арестован за неподготовленность русской армии в Первой мировой войне. – Прим. В.В.), Мясоедова, но если мы не будем работать, то придет время, что в армии не будет ни хлеба, ни снарядов, тогда все гражданские будут Мясоедовыми и Сухомлиновыми. Стыдно тогда будет перед всем миром.
Заранее поздравляю с наступающими днями (вероятно, имелся в виду большой праздник. – Прим. В.В.). И желаю встретить и проводить их в добром здравии. Я живу пока хорошо. Епанчин уже ранен в обе ноги. Может быть, как просохнет, придется и мне уехать (куда, автор не уточняет. – Прим. В.В.). Офицеров и денщиков каждый день отправляют сотнями.
Пишите обо всем. Как живете, что делаете, и что делается в селе.
Целую.
Василий Пересыпкинский.
Почему-то исчез вчерашний комментарий.
Уточнение:
Не было 411-го Нерехинского полка.
Был 711-й Нерехтский и 411-й Сумский.