История

«Прозванья родом ведутся, а прозвища народ дает»

Много ли вы знаете о коренных чуевских (добринских) фамилиях?

Читайте нас в

Как произошли русские фамилии


Знаете ли вы, откуда произошла ваша фамилия? Многие этого, увы, не знают. Между тем «фамилия» — слово иностранное, в переводе с латинского – семья, а в современном значении – наследственное, семейное (родовое) прозванье, наименование лица в отличие от личного имени. Происхождение этого понятия имеет свою историю, не очень давнюю. В Древней Руси русские люди отзывались на имена и прозвища. Первые фамилии появились у знати – князей и бояр, затем (в XVI-XVII веках) – у горожан и купцов. Крестьянам фамилии стали давать значительно позднее. Даже в середине XIX века большинство бывших крепостных их не имели.

Как возникли фамилии? Часто родовое имя давалось по имени отца, например, Иван — сын Петра, то есть Петров. Петровыми становились и внуки. Было множество и других вариантов. Фамилии присваивались по названию местности, рек, принадлежности тому или иному барину и т.п. Но еще долгое время наряду с официальной коренные жители имели и как бы вторую фамилию – уличную, то есть прозвище.

Прозвища отражали различные свойства людей, их поведение, характер, род занятий, особенность речи, физические достоинства и недостатки.

Обратимся к толковому словарю В. И. Даля, в котором разъясняется смысл слова «прозванье». Это – «наименование, фамилия человека, придаточное имя, которое носит вся семья», а вот прозвище – это добавочное к семейному, родовому прозванью, кличка, «имя, какое приложили кому в шутку или по какому-либо случаю. «Прозванья родом ведутся, а прозвища народ дает».

Хотя все мы уже давно носим родовые имена, полученные в наследство от наших предков, существование устойчивых прозвищ (по-иному, уличных фамилий) отмечается до сих пор, особенно в селах и деревнях, в которых состав коренного населения почти не меняется за счет пришлых людей, где еще соблюдаются местные традиции.

Итак, заглянем в недалекое прошлое и отчасти в настоящее.

Мичурин с улицы Садовой


В основанном почти 230 лет назад выходцами из города Козлова (ныне Мичуринск) селе Чуевке уличную фамилию имели многие семьи, нередко преобладавшую над официальной. В книге об истории Чуевской средней школы «Летопись счастливой поры» есть такой эпизод. Выпускница 1969 года Лидия Петровна Буданцева писала: «В наше время еще сохранились уличные фамилии. К примеру, 1 сентября на первой перекличке называют:

— Буданцева Надежда.

Встает одна из девочек. Мы дружно поворачиваем головы. Раздается удивленный возглас:

— Она же Мичурина!».

С дедом Надежды Александром Михайловичем Буданцевым, после войны председателем чуевского колхоза «Новый быт», была хорошо знакома Татьяна Алексеевна Абакумова (Андриянова), жили-то по соседству. Вот что она рассказала: «Это сейчас почти на каждом огороде растут и земляника, и черешня, и виноград. А у Буданцевых на улице Садовой с давних пор были необыкновенные сорта яблонь, груш, смородины, вишни (ее называли «шпанка», она созревала рано и была крупнее обычной). А самое главное, у Буданцевых рос виноград, что тогда было в диковинку. Отсюда и прозвище –Мичурин».

После смерти Александра Михайловича его сына Виктора тоже стали называть Мичуриным, хотя он садоводством почти не занимался (был на фронте, потом много лет работал механизатором, получив за ударный труд несколько высоких государственных наград). Но уличная фамилия Мичурин все еще бытует.

Шехманские и Гарасины


Степан Иванович Горбачев (Шехманский) со своей матерью Матреной Васильевной, 60-е годы XIX века.

Степан Иванович Горбачев (Шехманский) со своей матерью Матреной Васильевной, 60-е годы XIX века.

Помнится, моя бабушка Мария Егоровна, родившаяся спустя лишь 9 лет после отмены крепостного права, нередко говорила:

— Пойду-ка я пройдусь, проведаю Шехманских.

Так тогда именовалась родственная нам семья потомственного кузнеца Павла Степановича Горбачева. Удалось выяснить, почему они стали Шехманскими. Один из наших общих предков – Иван Васильевич Горбачев. В 40-е годы XIX века судьба забросила его в село Шехмань Тамбовской губернии. Здесь он успешно занимался торговлей. Но пришла беда: лавка и жилище с подворьем сгорели во время пожара. Вместе с женой Матреной Васильевной, сыновьями и дочерьми Иван Васильевич возвратился в родную Чуевку. Уже как Шехманский. Со временем это прозвище закрепилось лишь за одним из сыновей – Степаном. (Кстати, в числе потомков Степана – учитель Добринского лицея Александр Лазарев).

В моем личном архиве сохранилось давнишнее письмо уроженца нашего села В. В. Логунова. Он окончил с отличием Чуевскую школу, прошел войну. После окончания Воронежского мединститута много лет был там же преподавателем. Он сообщил следующее: «У моего деда Ивана Ивановича (по уличному Ковылы, Ковылина) были голубые глаза и светлые, почти белые волосы, напоминавшие росшую вокруг Чуевки степную траву – ковыль. Отсюда и прозвище».

Далее Вениамин Васильевич пишет: «У деда было три брата: Михаил, Петр – старший и Петр – младший (два сына с одинаковым именем – такое бывало в русских семьях). Петр Иванович – младший пел в церковном хоре басом, за что получил прозвище Дуда (Дудин). Неподалеку от нас жил Василий Герасимович Логунов (по уличному Кулик, Куликов), кустарь-вивщик (занимался изготовлением веревок)».

В. В. Логунов сообщил и еще об одном земляке: «Теперь о Гарасиных. Помню, летом 1938 года приезжал Колька Гарасин в командирской форме. С его братом мы играли в футбол…».

К этому рассказу добавлю следующее. Колька Гарасин – это никто иной, как Николай Иванович Логунов. Лет тридцать назад я несколько раз встречался с ним, когда он приезжал на малую родину из Москвы. Он оставил автору этих строк свои автобиографические воспоминания. Из них видно, что он родился в 1916 году, окончил начальную школу (другой тогда не было), затем Усманскую школу ФЗО (фабрично-заводское обучение), работал. Потом – армия, школа младших командиров, летное училище. На фронте был ведущим эскадрильи бомбардировщиков «Ил-2», прозванных немцами «черной смертью». Заслужил несколько боевых наград.

Николай Иванович не знал, откуда произошла их уличная фамилия. Мне удалось это выяснить, работая над историей Чуевки. В поименной переписи населения нашего села, проведенной в 1858 году, значится 72-летний Герасим Степанович Логунов и его жена Домна Ивановна. У них было три сына, в том числе 36-летний Иван, а у того, в свою очередь, сын Василий – будущий дед Николая Ивановича. В бытовом просторечии Герасим – Гарася. Так появилось прозвище – Гарасины. Эта уличная фамилия уже ушла в небытие.

«Я стальной, а ты железный»


Иван Васильевич Буданцев (Стальной) с женой Клавдией Степановной в день их «золотой свадьбы».

Иван Васильевич Буданцев (Стальной) с женой Клавдией Степановной в день их «золотой свадьбы».

На нынешней улице К. Маркса жила семья деда Стального, родившегося в 1885 году. У него была привычка: друзей и знакомых он обычно приветствовал фразой: «Здорово, друг любезный! Я стальной, а ты железный». Так и закрепилось за ним: Стальной да Стальной. Не все помнили его фамилию – Буданцев Иван Васильевич.

В книге «Сколько лет, сколько зим» Вячеслав Иванович Мальцев написал о своем бывшем соседе: «Небольшой рост, крючковатый нос, острые, с зеленым отливом глаза, редкие прокуренные усы создавали неповторимый образ этого старика. Лучшего мастера-сапожника, чем он, не было во всей округе. Из-под его умелых рук выходили легкие женские туфли любого фасона и модные в ту пору хромовые сапоги со скрипом.

Была у деда Васи одна страсть – игра в бильярд. Об этом знали все, но не каждый решался сразиться с ним. О нем ходили всевозможные забавные слухи, напоминавшие анекдоты…

«Ну, дед, расскажи, как твоя бабка нашла тебя под бильярдным столом», — кто-то однажды задал ему такой вопрос.

Вкратце эта история выглядела так. В 60-е годы прошлого века в красном уголке прежнего железнодорожного вокзала установили бильярдный стол. Желающих сразиться было — хоть отбавляй. Частенько, тайком от своей жены в красный уголок наведывался и Стальной. Однажды его соперником стал сам начальник станции. Как всегда, играли на интерес. Начальник предложил: кто проиграет, тот должен лезть под стол и кричать

по-козлиному. И… проиграл, пришлось под неописуемый смех зевак отправиться под стол и блеять по-козлиному.

Во второй раз начальник взял реванш. На четвереньках Стальной полез под стол и тоже заблеял. И тут услышал грозный голос своей старухи, пришедшей в поисках азартного игрока: «Вылезай, козел! И – домой, уж светает…».

Этот случай не отбил у Ивана Васильевича страстное желание заглянуть лишний разок в красный уголок.

Помнит этого самобытного человека и Людмила Васильевна Назарова, ныне Поликарпова. «Мой отец Василий Васильевич пел в церковном хоре, за что получил прозвище Васька-певец. А рядом жил дед Стальной. В свое время он принимал активное участие в разрушении Никольского храма села Чуевка. Конечно, винить его в этом нельзя: таково было решение советской власти. Но когда дед узнал, что здание церкви хотят отдать под МТС (машинно-тракторную станцию), он взбунтовался, стал кричать на всю улицу:

— Нашим детям негде учиться, пусть они учатся здесь!

И, действительно, так и получилось: здание переоборудовали под среднюю школу. Все дочери Стального успешно окончили ее и «вышли в люди». Но односельчане еще долго косо смотрели на него, не могли простить участие в поругании храма».

Через дом от нас, Волокитиных, жила многодетная семья Степанчиковых. Вообще-то их фамилия – Буданцевы, а прозывались они по имени деда Степана, Степанчика. Глава семьи Алексей Степанович, как и его отец, был небольшого росточка, неказистый на вид, но с крепким рукопожатием. Степанчиков – человек необычной судьбы, участник трех войн: Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной. Среди чуевцев и добринцев он считался, как принято говорить, неутомимым тружеником и умельцем: мог срубить избу, связать оконные рамы, сделать мебель, а по особому заказу – выездные санки для районного начальства (в 40-50-е годы лошадь была основным видом транспорта).

Проживало в Чуевке и большое разветвление семейства Палкиных (Абакумовых). Палкиными их прозвали потому, что у мужчин этого «клана», по свидетельству старожилов, был тяжелый характер: упрямые, немногословные, неприветливые. Их дочерей, снох, внуков тоже звали Палкиными, хотя у них совсем иной характер. Но они не обижались, когда, например, какая-нибудь старушка спрашивала: «Ты чья будешь, не Алексея ли Палкина дочка?».

Пришлось извиниться…


Из-за подобных прозвищ иногда случались казусы. Одну из женщин, колхозную активистку почему-то прозвали Куцкой. Может быть, потому, что она была бойкая, острая на язык, умевшая постоять за себя в конфликтных ситуациях.

В 60-е годы в совхоз «Кооператор», где она тогда работала, приехал новый директор. Он захотел поближе познакомиться «с народом». Была страдная пора, на току трудилось множество женщин. Директор представился и поинтересовался: есть ли к нему вопросы. Кто-то в шутку крикнул: «Вон Люба Куцка хочет задать вопрос».

— Что вы, товарищ Куцка, хотели спросить? – обратился к женщине директор.

Хохот заглушил его слова. Получился конфуз. Директору пришлось извиниться.

* * *

В подготовке этого материала выявилось множество и других прозвищ. Вот некоторые из них: Околесновы (кто-то в роду занимался изготовлением колес и телег), Вивщик (веревочное производство), Прокуроровы (глава семьи был кучером в прокуратуре), Другуниха (ее предок был драгуном), Писарь, Кузнечиха, Судариха (понятия того же порядка).

И, наконец, об уличной фамилии нашей семьи. Мой прямой предок Волокитин по прозвищу Чуев (оно пристало к нему за часто употребляемую в разговоре присказку

«Чуешь-чуешь..») был первопоселенцем из числа потомков пушкарей города Козлова. По его прозвищу и название вновь образованного села – Чуевка.

Валерий ВОЛОКИТИН.

Подписывайтесь на нас ВКОНТАКТЕ и в ОДНОКЛАССНИКАХ или сделайте свои ЯндексНовости более близкими

Не забывайте и про наш Яндекс Дзен

Подписка
Уведомлять меня о
guest
0 комментариев
Inline Feedbacks
View all comments