— Дояром я стал потому, что мне очень жаль было молоденькую жену, которая сразу после нашей свадьбы вышла на работу дояркой, — рассказывает о своей молодости Владимир Николаевич ДРОЖЖИН из Алексеевки. — Мне хотелось ей помочь, ведь это такой тяжёлый труд! И я успевал и на свою группу жома с патокой натаскать, и на её коровок, а то и подоить их в помощь. Любил свою Ольгу очень.
ПРИШЁЛ В КЛУБ — ТАМ ОНА…
То, что своё чувство их чета пронесла через все годы, сомневаться не приходится, хоть со второй половиной я уже не смогу поговорить: пять лет прошло, как не стало супруги у В.Н. Дрожжина, но мужчина по-прежнему плачет по своей любимой жене. Тяжёлая болезнь быстро унесла её. Только вышла на заслуженный отдых в 55, даже не успев пенсию получить…
— Познакомились мы в нашем клубе, — вспоминает собеседник, — когда я уже отслужил в армии. Оля с девчонками приходили к нам на танцы и кино из соседнего Эртильского района, деревни Васильевки, соседствующей когда-то с нами. У них там никаких развлечений уже не было. Сейчас, правда, трудно представить, что и у нас в Алексеевке ранее стояла начальная школа, были клуб и огромная ферма…
Владимир, родившийся в обычной сельской семье с шестью детьми, был средним. Родители — простые колхозники: мама — свекловичница, отец — механизатор. Работавшие в хозяйстве долго за трудодни, они своим детям, конечно, желали лучшей доли. Вот и Володя после Каверинской восьмилетки уехал в Липецк, в ПТУ №26 выучился на плотника-столяра, работал там, отделывал новостройки.
После двух лет армии (1976-78 гг.) ещё некоторое время трудился в областном центре, вернувшись на прежнее место. Как-то в один из выходных приехал домой и пошёл с друзьями в родной клуб. И встретил её, свою судьбу.
— Ольга на шесть лет была младше меня, поэтому до армии я и не встречал её, — продолжает Владимир Николаевич, — моей невесте даже 18 не исполнилось, когда поженились. Она тоже из семьи с 6-ю детьми, была предпоследней.
Однако родители ни с одной стороны, ни с другой не стали их отговаривать, дескать, уж очень молодая молода. И её мама с папой не упрекали, что не доучилась ещё и даже «корочку» не получила (в Усмани обучалась на швею), и в Алексеевке жениху не говорили, куда такая молоденькая, только нянчиться с ней, седьмым ребёнком принимать к себе. Наоборот, сразу одна сторона полюбила юную невестку, а другая — её суженого. Тестю с тёщей тоже понравился избранник дочки. Прежде всего, тем, что непьющий человек. Да и видели, как Владимир заботится о ней, просто опекает по-отечески. Разве тут станешь перечить. Так что в 1980-м прогремела свадьба.
— Мама, сколько помню, а мы целых 9 лет с моими родителями жили, первое время терпеливо объясняла Ольге, что да как надо по хозяйству, всему учила. Они ладили между собой, иначе б столько вместе мы не прожили, да ещё ведь по выходным и праздникам мои братья-сестры с семьями приезжали, а домик наш — пять на пять буквально. Ничего, всем места как-то хватало. Весело и дружно жили. Потом колхоз решил нам новый дом построить за хорошую работу, председателем у нас был Александр Иванович Попов. Только, правда, стены возвели, остальное всё мы сами доделывали. Тут и страна распалась, и колхоз…
ДОЯРКА — ТАКОЙ ТЯЖЁЛЫЙ ТРУД!
— Я сначала после Липецка устроился в наш «Красный Октябрь» трактористом. Для женщин, как известно, выбор в хозяйстве небольшой: либо доярка, либо свекловичница. Моя Ольга, ещё в школьные годы помогавшая своей маме на ферме, тоже решила стать дояркой. Только одно дело помогать, когда мама тебя от самой тяжёлой работы отстраняет, и совсем другое — самой весь процесс этот выполнять. Такой тяжкий труд! Я видел, как Олечке нелегко было, старался в любую свободную от своей работы минутку ей помочь, ведь всё делали вручную: и коров руками доили, и солому с силосом, бардой и патокой с улицы внутрь помещения таскали…
Искренне сжалившись над женой, которую очень любил, Владимир Николаевич решил сам стать дояром, сменив, не задумываясь, технику на коров. Ведь теперь он не набегами мог ей помогать, а постоянно.
— Сначала доили руками, группы были по 25 коров. Мне, как только пришёл на ферму, не чью-то группу отдали, а молоденьких тёлочек. Вот приходилось их раздаивать. Очень непросто! Кто трудился в этой сфере, тот меня хорошо понимает. Дома одна первотёлка бывает, да и то нелегко, а там 25!
— Наверняка другие женщины-доярки над Вами подшучивали? — спрашиваю у дояра с 27-летним стажем. — Как у Вас складывались отношения с женским коллективом, ведь принято считать эту работу чисто женской?
— Мы с Ольгой всегда работали в разных коровниках, позднее и новую ферму с механической дойкой у нас построили. Я самую трудную работу быстро делал у себя, потом ей бежал помогать, в том числе молоко таскать в молочный блок. Всё время меня окружали другие женщины. Только грубых шуток я от них никогда не слышал, во всяком случае в глаза никогда не подсмеивались, да и жена ни разу об этом не упомянула, что вот, мол, доярки смеются: не мужское дело…
Думается, женщины Дрожжиным по-доброму больше завидовали: видели ведь, как муж трепетно к ней относится, во всём помогает, не увлечён спиртным. У многих из его коллег мужья крепко выпивали. В 1985-м Владимир с Ольгой уже купили новый «Москвич». Большое достижение в семье через пять лет. Купили б и другую марку, деньги уже заработали, да «достать» авто тогда непросто было. Зато их «Москвич» стал местной скорой помощью. Его хозяин никогда не отказывал тем, кому надо в больницу хоть днём, хоть ночью. Опять же все знали: Володька трезвый, можно к нему бежать.
СНЕЖИНКА ДУШУ ГРЕЕТ, О ЖЕНЕ НАПОМИНАЕТ
По работе у руководителей к Дрожжину тоже не было претензий: ответственно относился к делу. Много раз его командировали от колхоза на конкурс операторов машинного доения, награждали хорошими денежными премиями на районном Дне животноводов. Обо всём этом свидетельствуют многочисленные грамоты и дипломы Владимира Николаевича.
На этот праздник и его Ольгу Васильевну не раз направляли. Серьёзно и она к своей работе относилась, не раз становясь победителем соцсоревнования, только в некоторые годы её побеждал муж. И тогда он домой привозил вознаграждение.
— Ольгу как-то премировали поездкой в Москву. И мне тоже, конечно, путёвку предлагали. Только дома некому хозяйничать. Разумеется, я ей уступил.
— А дома кто корову доил: Вы или жена? — опять интересуюсь у собеседника.
— Обычно Ольга. Но, если она просила помочь или уезжала куда-то, то я это делал в порядке вещей. Могла даже сказать: «Что-то я сегодня уморилась, иди ты подои». Хозяйство дома большое держали: почти всегда по две коровы, несколько бычков, поросят, птицу… Мы никогда не ленились с женой. Потом наши трое детей подросли, стали помогать. Две дочери — маме на ферме и по дому, сын — мне в тяжёлой работе.
— Вас много мужчин-дояров тогда было по району? Наверно, на пальцах одной руки можно пересчитать?
— Конечно, мало. Хотя в нашем «Красном Октябре» ещё доярами трудились Иван Павлович Травин и Александр Алексеевич Яблонских — кого помню. Наоборот, эту работу я не считал чисто женской. Ведь столько физического труда приходилось вкладывать в это дело. Сейчас, может, и женское, поскольку даже молоко течёт по молокопроводу, не надо его никуда тягать. Поэтому у многих доярок той поры и нет здоровья, что надорвались смолоду на фермах. Я свою Олю оберегал, как мог, да, видно, с судьбой не поспоришь. На всё воля Божья.
— Сейчас чем Вы занимаете себя, дети разъехались? Не задумывались, чтоб с кем-то опять сойтись, ведь очень тоскливо одному, особенно зимой?
— Нет. Такой, как моя Ольга, я уже не найду, да и не хочу. А чтобы не скучать, по-прежнему держу корову, ранее две кормилицы у нас было, но с двумя мне теперь тяжеловато. Моя Снежинка о жене напоминает, о нашей общей работе. И скучать не даёт, ведь надо постоянно о ней заботиться: кормить, поить, доить. Живая душа рядом.
— Ой, Вы меня сразили наповал! — говорю Владимиру Николаевичу. — Ведь сейчас корова в деревне — огромнейшая редкость, хоть в Красную книгу заноси. Молодёжь почти их не держит, а старшее поколение — не в состоянии из-за возраста и здоровья. Чаще козочки у домов, а стад уже, наверно, нигде и не увидишь в сёлах.
— Это точно, у нас в Алексеевке всего коров пять по деревне. Ранее 60 голов и более в стаде насчитывалось.
Ещё В.Н. Дрожжин себя «развлекает» телятами, свинками и индейками с гусями. Птицу выводит в инкубаторе. Тоже не отойти от него, пока вылупятся. Одним словом, всю жизнь привыкший работать, он не может сидеть сложа руки. Дочки Екатерина и Галина, сын Владислав и четверо внуков постоянно наведываются к папе и дедушке. Особенно сын частый гость, по словам отца. И всё-таки главное — то, что Дрожжин-старший сам не хочет унывать и опускать руки.
