В течение 5 дней жители Донецкой и Луганской народных Республик, Запорожья и Херсонщины делали исторический выбор: участвовали в голосовании о вхождении этих территорий в Россию.
В минувшее воскресенье в здании районного ДК проводился референдум и на территории Добринского муниципального района, также можно было проголосовать на дому. Сами голосовавшие, не скрывая эмоций, говорили, что они так долго ждали этого дня.
Истории этих людей нельзя слушать равнодушно: практически все под обстрелами убегали с тех мест, где столько лет прожили, отработали, родили детей… И ещё: если б не знать точно, откуда эти люди прибыли в наши края, то по чистой русской речи без акцента невозможно отличить от нас.
— Да, я русская, и все, кто жил рядом, — тоже, с чего вдруг круглосуточно мы заговорили б на украинском, а наши дети и внуки стали обучаться в школе лишь на нём, у нас и учителя все русские жили, — говорит Людмила Николаевна, приехавшая в 2014-м с Луганщины, — там работала на шахте. Наши шахтёры взяли оружие, чтобы защитить от нацизма свои семьи. Как только начались обстрелы, мы стали спать на полу, всё необходимое — под рукой. Не представляете, как мы молились: «Россия-матушка, помоги! Путин, помоги!». Сначала дочка с внучкой сюда приехали: надо было девочку спасать. Потом я. Внучка уже выросла, учится на дизайнера одежды в Липецке, дочка работает продавцом, а я в кафе. Так долго ждали этого дня!
— Мои старшие сёстры продолжают жить в Луганской области, одна из них сына потеряла — застрелили нацисты, — продолжает Сергей Степанович, — я с женой и двумя сыновьями переехал сюда, сыновья уже в Российской армии успели отслужить. Липецкую область выбрал потому, что здесь в советское время служил сам в Ельце. Мы там, как только Союз развалился, давно мечтали, что вновь наши края войдут в состав России, как это было во веки веков, поэтому голосую — за вхождение, знаю, что и мои сёстры там такой же сделают выбор.
И такие истории рассказывал каждый, кто приходил на избирательный участок. У молодых людей большая часть жизни из-за бомбёжек прошла на грани жизни и смерти. Старшее поколение, родившееся лет через 5-8 после Великой Отечественной войны и хорошо знавшее защитников Отечества, видевшее восстановление страны и само в этом участвовавшее, не представляло и другого исхода, как воссоединение с исторической Родиной.
На выезде вместе с комиссией в одно из сел встретили тех, кто здесь когда-то родился, окончил школу, а потом либо пошёл служить в армию в те края и там остался, либо после учёбы получил направление на работу и тоже стал трудиться на Донбассе. Страна-то одна была.
Так сложилось у Татьяны Васильевны. После Усманского аграрного училища по направлению уехала на Донецкую овоще-бахчевую опытную станцию, вышла там замуж за жителя Прибалтики, воспитали двоих детей, помогали им с внуками. События, начавшиеся после 2014 года, перевернули жизнь семьи с ног на голову: сына там похоронили, с дочерью и внуками приехала сюда, как только началась в Донецкой и Луганской областях война. Муж не вынес переживаний, тут похоронен. Татьяна живёт в родительском доме, ухаживает за 86-летней мамой. И признаётся:
— Наконец, долгожданный день выборов настал. Те наши места станут Россией, я хотя бы смогу поехать на могилу к сыну. И, вообще, вся основная часть моей жизни прошла на Донбассе. Много души и сил вложили в свой быт. Честно говоря, скучаю.
Сосед Татьяны Алексей Михайлович вместе с женой Татьяной Ивановной в августе этого года под обстрелами чудом сумели спастись и приехали на его малую родину, откуда уходил в советское время в армию на Украину, да так и остался там трудиться на шахте. Мужчина показывает осколок, попавший на их балкон после взрыва соседнего дома, он на память страшную железку захватил с собой.
— Наша 3-этажка пока стоит, из 36 квартир лишь 4 квартиры остались жить… Мы под обстрелами выходили: живы — не живы… Бог спас.
Под обстрелами выезжала и 73-летняя Валентина Николаевна, до того месяц с соседями прожившая без света и воды в подвале многоэтажки.
— Всё тряслось от обстрелов, сыпалась штукатурка, мы боялись, что здание обрушится и нас похоронит заживо. Поэтому под обстрелами решили спасать самих себя, если повезёт… Терять было уже нечего. Я была и есть русская. Хочу жить в России!
В 1942-м Анна Ахматова писала: «И мы защитим тебя, русская речь, великое русское слово!». Поэтесса даже и не представляла, что детям и внукам тех воинов придётся вновь вставать на защиту родного языка. И их выбор на референдуме понятен.
