Когда-то в нашем поселке было место, где влюбленные назначали свидания, молодежь выясняла «кто круче», а ребятня ловила рыбу голыми руками
Нынешнее поколение добринцев, возможно, и не знает, что Добринка и Чуевка еще в середине прошлого века были разными населенными пунктами. А разделял их так называемый Чуевский мостик. Это была своеобразная граница или межа. Отсюда пришло и название появившейся здесь улицы — Межевой (позже переименованной в улицу Назаркина в честь нашего земляка, кавалера трех орденов Славы).
С этим мостиком связано много интересных историй и воспоминаний жителей поселка. Конечно, что-то в нашем рассказе останется «за кадром», потому что мы не могли опросить всех, кто мог бы рассказать свою историю, связанную с этим знаковым для нескольких поколений добринцев местом. Ну что ж, будет повод для продолжения поднятой темы.
Если вы, уважаемые читатели, захотите что-то поправить или, наоборот, добавить к нашему повествованию, звоните нам в редакцию. Будем рады любой новой информации об истории нашей с вами малой родины. Ну и, конечно, восстановить картину прошлого нам помогла старая подшивка районной газеты — летописца Добринского района.
МОСТИК НА МЕЖЕ
Начнем с того, что Чуевка появилась немного раньше Добринки. Эти два населенных пункта, обособленных друг от друга (в Чуевке был даже свой сельсовет), разделяли луга и болота. Кратчайшая дорога, соединявшая их, проходила именно через мостик, о котором сегодня пойдет речь. Он всегда был на слуху, как «пограничный» мост между селом и поселком. Старожилы признаются, что, возвращаясь уставшими после работы из «центра», дойдя до Чуевского моста, мысленно говорили себе: «Ну вот я и дома…», хотя до своего жилища было еще идти и идти.
До проведения осушительных работ Добринка в половодье буквально «плавала». В домах, построенных в низинах (в том числе поблизости от Чуевского моста) ранней весной вода едва-едва не доходила до пола, а в некоторых совсем стареньких постройках с низким фундаментом хозяева нередко просыпались утром с водой на полу.
Когда начинали таять снега (а зимы тогда были очень снежные!), потоки воды со всей Добринки устремлялись по естественным руслам в Чуевский пруд, являющийся истоком реки Плавутки.
Под чуевский мост вешние воды шли из-за железной дороги. Стекая по проложенной под насыпью большой водосточной трубе, по пути они пополнялись водами окрестных водоемов (например, Кулюшина болота, что находится в конце улицы Назаркина недалеко от железнодорожного полотна) и текли по канаве к мосту.
Чтобы полнее представить себе мартовскую Добринку, скажем, 60-х годов, опишем такую картину.
За железной дорогой тогда располагался лесосклад, заваленный строительным лесом. Мальчишки, живущие неподалеку, беспрепятственно брали там бревна, сколачивали плоты и катались на них, как по реке, на месте, где в наше время выросли целые улицы домов. Когда половодье сходило, плоты так и оставались лежать невостребованными на высохшей земле. Общественное добро тогда никто особо не считал.
Кулюшино болото до мелиоративных работ по осушению поселка славилось своей рыбалкой. На его берегах сидели с удочками и мальчишки, и взрослые рыбаки. Ранней весной здоровенные караси оттуда вместе с полыми водами проходили через Чуевский мост. Ребятня ловила их голыми руками, красными от возни в ледяной воде. А потом … выпускала обратно в ручей. Мальчишкам и девчонкам даже на ум не приходило, что таких красавцев можно было поджарить на сковородке. Одно дело, когда на удочку поймаешь — это в порядке вещей, и совсем другое, когда беззащитная рыба с потоками воды сама тебе в руки идет.
Когда вода в канавах пересыхала, мальчишки 50-60-х вволю лазали под мостом. Ходили, чуть пригнувшись под сводом, выложенным из камня. А осенью, когда через мост по булыжной мостовой возили свеклу с полей, озорники подкладывали на дорогу пару кирпичей, чтобы из кузова выпадала свекла… И в ожидании «добычи» прятались под мостом. Томленная в чугунках свеколка в те годы была настоящим лакомством, чем-то вроде мармелада.
Чуть позже кирпичную кладку моста заменят железобетонными трубами. Но не сразу они легли на свое место. Обратимся к нашей газете за август 1958 года. Некто В. Соколов, подписавшийся как шофер, жаловался в газету: «Прежде чем попасть в Чуевку на автомашине, надо проехать мост, возле которого лежат шлакобетонные кольца. Едешь и боишься, как бы их не зацепить. Возле моста они лежат уже два года, кажется, никто их никогда не использует…».
Зря волновался В. Соколов. Кольца таки дождались своего часа и были уложены под мостом. Находятся они там по сей день.
РОМАНТИЧЕСКОЕ МЕСТО
В сороковые годы по обе стороны от моста простиралась пустошь из лугов и болот.
Вот что вспоминает Татьяна Асламова, в ту пору ученица Чуевской средней школы:
— Чуевский мостик с деревянными перилами из горбыля для нашего поколения был очень романтическим местом. По дороге в школу или обратно мы с девочками часто останавливались на нем, чтобы посмотреть на завораживающее зрелище: бурлящую воду, вытекавшую из трубы. Вода была очень чистой, прозрачной, сквозь нее можно было разглядеть камушки на дне.
А однажды на майские праздники стояла такая теплынь, что мы с подругами отважились искупаться в водоеме рядом с чуевским мостом. Природа здесь была очень живописная: водная гладь, окруженная высокими камышами и свисающими до воды ветвями ив. Мы, плавая, цеплялись за них руками. Сейчас на этом месте пересекаются густонаселенные улицы Октябрьская и Назаркина.
Влюбленные парочки назначали на мостике свидания. Моя подруга Тамара, которая нравилась одному мальчику, однажды по секрету показала мне записку от него, где были такие слова: «У ручья на мосту, говорила, что люблю…». На нас, восьмиклассниц, не искушенных в вопросах любви, она произвела большое впечатление. Наверное, поэтому даже столько лет спустя я помню ее содержание.
БЫЛО ЖУТКОВАТО
В книге воспоминаний о Чуевской школе «Летопись счастливой поры» есть несколько интересных рассказов о том, как старшеклассники пугали не только сверстников, но и учителей все под тем же Чуевским мостом.
Надежда СЕРЕДА (в школе — Обухова), выпускница 1951 года:
«Историк Михаил Филиппович Гончаров жил в Чуевке, а за хлебом ходил в Добринку. Однажды шел вечером (дело было зимой), а мы, добринские, гуляли. Увидев его, побежали через замерзшее болото, спрятались под мостом. Решили его попугать. Когда он приблизился к мосту, мы стали издавать разные «страшные» звуки. Он остановился и сказал: «Я ведь всех вас знаю, кто там» — и спокойно отправился дальше с хлебом под мышкой.
Конечно, он знал нас, но, добрая душа, даже нигде не упомянул об этом случае».
А вот в другой раз злая шутка учеников все над тем же Михаилом Филипповичем достигла своей цели.
Г. ТАРАСОВА (в школе Боровских), выпускница 1952 года:
«М.Ф. Гончаров всегда был предметом для шуток и розыгрышей. Наставил он однажды, будучи не в духе, двоек и единиц. Мы решили его проучить. У него жена работала в роно, а он вечером иногда туда заглядывал. Возвращался через Чуевский мост. Мы взяли тыкву, осторожно вырезали ножичком глаза, нос, рот. Надели ее на кол с поперечной палкой и обернули простыней. Когда ребята нам свистнули, подав сигнал, мы поняли, что историк приближается к мосту, зажгли свечу, вставили ее в тыкву и медленно двинулись навстречу «жертве». Как он бежал от нас…».
Это сейчас подобные истории кажутся не такими уж и страшными. Чуевский мост (а точнее, то, что от него осталось) находится в центре поселка, кругом жилые дома, фонари освещают улицу. А вы представьте себе другую картину: безлюдная (дома начинались за поворотом на Чуевскую школу), неосвещенная дорога с редкими в темное время суток прохожими…
РОЖДЕНИЕ УЛИЦЫ МЕЖЕВОЙ
Заселять близлежащую территорию начали лишь в конце 50-х. В одном из мартовских номеров районной газеты «Ленинский путь» за 1958 год была опубликована заметка столяра промкомбината В. Игнатова «Рождение новой улицы»:
«Еще совсем недавно, два года назад, здесь стояло только три домика и ни о какой улице не было речи. Но вот партия и правительство пошли навстречу индивидуальным застройщикам, обязав местные организации обеспечивать их строительным материалом, выдавать им денежные ссуды.
И вот застучали топоры, зазвенели пилы. Каждый хозяин, чтобы не ударить в грязь лицом перед соседом, старался украсить свой дом резными наличниками, верандами, высоким тесовым крыльцом. Это помогло сделать улицу красивой.
Так родилась Межевая улица, соединяющая воедино Добринку и Чуевку. Сейчас на ней уже более 20-ти домов. Все они электрифицированы и радиофицированы, а улица озеленена».
МОЛОДЕЖЬ ОБЛЮБОВАЛА ПАРАПЕТЫ
В 70-е годы Чуевский мост с двух концов был огорожен железобетонными парапетами примерно метровой высоты и двухметровой ширины. По вечерам здесь любила собираться молодежь. Большие компании из двух — трех десятков человек сидели на парапетах чуть ли не до утра.
Но не всегда картина была такой мирной. Ведь мост был негласной границей для чуевской молодежи, которая ревностно относилась к непрошеным гостям из центра поселка. Потасовки между чуевскими и добринскими ребятами были делом обычным.
Вряд ли кто скажет, с чего все началось. Да это уже было неважно. Как обычно бывает в таких случаях, достаточно было сказать кому-то: «Наших бьют», как разворачивалось целое побоище. Дрались стенка на стенку исключительно по территориальному признаку: чуевские, добринские, прогрессовские и т.д.
При этом мутузили друг друга кулаками и всем, что под руку попадется, те, кто еще днем учился в одном классе, мирно ходил из Добринки в Чуевку и обратно. А вечером эти же парни становились непримиримыми врагами.
Участники тех событий рассказывают, что побежденных в таких драках не было, обе стороны считали себя победителями и, поглаживая ушибленные места, подбадривали друг друга на следующий день: «Как мы их!».
И вовсе не пустой была угроза, когда говорили: «Ну подожди, мы еще встретимся на чуевском мосту!». Наиболее осторожные молодые люди во избежание неприятностей, возвращаясь поздно вечером домой, обходили мост через Кулюшино болото. Пусть это дальше, зато безопаснее.
После того как при проведении дорожных работ техника свалила парапеты, мост потерял свою привлекательность для молодежи. Да и разделение на чуевских и добринских в молодежной среде постепенно сошло на нет.
«ПРОКЛЯТОЕ» МЕСТО
В 70-80-е годы на Чуевском мосту время от времени происходили аварии. Машины улетали на повороте в обе стороны. Чаще всего это были грузовики, на которых в уборочную приезжали в наш район на подмогу «партизаны» (так в народе называли мобилизованных на уборочную запасников). Ведь в 70-80-е годы ни одна уборка урожая в совхозах и колхозах не обходилась без привлечения дополнительных сил. Это были в основном мужчины 30-40 лет, в свое время отслужившие в авторотах.
На военных грузовиках ГАЗ-66, предоставленные самим себе, «партизаны» частенько ездили по поселку в нетрезвом состоянии. Может быть, из-за незнания местности и плохой освещенности улиц, а может, лихачества ради на поворотах не тормозили и часто улетали в кювет именно на Чуевском мосту. Правда, всегда обходилось без жертв.
Один из жителей Чуевки вспоминает, как утром шел на работу в центр поселка и увидел перевернувшуюся в кювете машину командированного на уборку запасника. Возле нее хлопотали военные. Грузовик вытащили, и он уехал своим ходом. А когда мужчина через несколько часов возвращался обратно, то увидел, что все та же машина лежит там, где была утром. Это была уже вторая авария за день…
P.S. Сейчас Чуевский мост потерял былую славу. Для современного поколения это всего лишь труба под дорогой, через которую весной стекает вода. Но нет-нет, да и услышишь в разговоре коренных добринцев: «Там, за Чуевским мостом…».
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
В журнале Усманского уездного собрания за 1903 год был опубликован доклад о дорожных сооружениях, возведенных за счет губернского дорожного комитета.
Среди прочих построек — «устройство мощеной части в с. Чуевка и мостика на каменных опорах с деревянным верхним строением». Средства на это были выделены еще в 1902 году, но «по причине наступивших холодов и недостатка песка и камня» окончание работ отложили до весны 1903 года.
На устройство мощеной гати* в с. Чуевка и каменного моста тогда израсходовали 3637 р. 44 к. из ассигнованных губернским собранием 4532 р. Остаток от сметы составил 894 р. 56 к., то есть добринцы работали очень экономно.
* Гать — настил из бревен или хвороста для проезда через водную преграду, болото, топкое место и т.п.
Интересное совпадение. Одна из статей в газете за 1958-й год подписана Т.Мешков,инспектор РОНО. Это Тимофей Данилович Мешков. Он же упоминается и в соседней статье в рубрике «История» о его брате Иване Даниловиче Мешкове.